ТВЕРСКОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ
Альдо Николаи
ЛЮБОВЬ ДО ГРОБА
ПРЕССА

Глеб АЛЕКСАНДРОВ

МУЖСКОЕ БРАТСТВО СИЛЬНЕЕ БЕШЕНОЙ ЖЕНСКОЙ ЛЮБВИ?

Феминистки, конечно, будут недовольны - этот спектакль как нельзя лучше демонстрирует типично мужской взгляд на женщин, на жизнь, на все. Вот оно - то, о чем они не устают говорить: в этом неправильном мире мужчина всегда является мерой вещей, все крутится вокруг него. Опять, скажут они, средствами искусства утверждается его господство.

Расценивайте это заявление как шутку. Спектакль, о котором идет речь, не является ни наглядным пособием какого-нибудь учения, ни подтверждением какой-либо теории. «Любовь до гроба» - по пьесе Альдо Николаи в постановке Бориса Михни - не так давно появилась на сцене Тверского академического театра драмы и пользуется успехом у тверских зрителей. Это добротно и профессионально сделанный спектакль, очень зрелищный, очень смешной, отчасти грустный. В спектакле заняты три актера, не считая автора, который время от времени появляется вдруг, чтобы с неизменной иронией пояснить, прокомментировать нам то, что происходит на сцене. Заняты трое, но действует один. Вернее, одна: женщина-феерия, женщина-катастрофа (артистка Ирина Кириллова). Именно она выстраивает сюжет, двигает партнерами, манипулирует ими, делает все от и до. Обольстительница, провокатор, чудовище, искусительница, убийца. Сначала она провоцирует знакомство с незнакомым мужчиной (артист Александр Сафронов), устраивает - специально? - аварию, за которой с неизбежностью для него следует больница, тюрьма, сумасшедший дом. По ее вине он теряет все - привычный образ жизни, работу, подругу, свободу, только что не жизнь. Она, как вихрь, вторгается в судьбу мужчины, пытается переделать ее на свой лад. И переделывает, и подчиняет себе, и влюбляет его в себя.

Так при чем здесь феминизм? А при том. Действуют, вернее, бездействуют два мужчины, температура кипения их жизни - на нуле. Потому что иначе и быть не может, ведь мужчина является точкой отсчета, нормой, нулем. Он, как нынче говорят, адекватен самому себе, его реакции правильны и предсказуемы. «Подкрепите его вином, освежите яблоками, ибо он изнемогает от страсти», - рассказывает ведущий. Кто изнемогает от страсти? Бруно, ее новый друг и любовник? Он не может изнемогать от страсти. Он вообще не может испытывать сильных чувств. Он, как и Марио (заслуженный артист России Леонид Брусин), муж Евы, нормальный, то есть никакой, то есть человек вообще. Он может быть холодным, а может теплым, но никогда - горячим. Ироничный тон, заданный самим автором-мужчиной, кажется, определяет стиль поведения его героев-мужчин. Их интеллектуальные удовольствия и радости всегда тихи и спокойны, и разговоры - на полутонах. В их жизни все ровно, обыденно, скучно.

Но эта сумасшедшая переворачивает все вверх дном, рушит привычный порядок. Ева - это женщина глазами мужчин, их мечта и ужас, это ходячий стереотип, вернее, целый набор стереотипов, начиная от «баба за рулем - быть беде» и кончая «баба с возу – кобыле легче». Женщина взбалмошна, сумасбродна, логика у нее известно какая, и вообще, курица не птица, баба не человек. Без женщин жить нельзя на свете, нет. До поры до времени, пока ее можно терпеть.

Двое мужчин, вроде бы враги - а в каких отношениях могут еще находиться муж и любовник? - перед настоящей опасностью в лице Евы объединяются и убивают-таки ее. Марио должен умереть в шесть вечера - так решила Ева, а в шесть двадцать - по радио будут передавать девятую симфонию Бетховена. Симфонию рока. Бедный Марио не сможет послушать ее. Какая жалость! Финал замечательный. Оба, такие красивые, во фраках, галстуках - теперь им никто не помешает наслаждаться созерцанием Большой Медведицы, музыкой Баха, разговорами об этруссках. «Но Марио, не было никакой Девятой симфонии», - удивляется Бруно. «Это была не Девятая, а Пятая, Триумфальная!» - отвечает Марио. Тихое мужское братство покрепче, посильнее бешеной женской любви. Мужики - триумфаторы, мужики - победители.

Пусть женщины слушают симфонию рока. Мы будем наслаждаться Пятой, Триумфальной.

Тверь. - 2000. - .